Пропасть между богатым, эксплуататорским классом буржуа и бедным эксплуатируемым классом трудящихся прочно закреплена капиталистическими общественными отношениями. В то время как большинство людей нашей планеты каждый день вынуждены бороться за выживание в тех "форс-мажорных" обстоятельствах, которые им устроил класс капиталистов, вышеуказанные господа ума не приложат, что делать с головокружительным богатством, которым они владеют.
И дело, конечно, не только в том, что буржуев весьма и весьма беспокоит сохранение и приумножение этого по-нелепому огромного богатства. Дело еще и в том, что нашим жирным котам попросту не к чему стремиться, поскольку они и без того имеют возможность удовлетворять практически все свои, даже вовсе неразумные, гротескные прихоти.
На этой особенности богачей другие богачи делают хорошие деньги. Это, в частности, можно проследить на примере деятельности французской корпорации LVMX (Moet Hennessy Louis Vuitton), - крупнейшего в мире и самого преуспевающего поставщика предметов роскоши. Она создает и продает то, что, по большому счету, никому не нужно, однако ее товары востребованы верхушкой буржуазии так же, как во всем остальном обездоленном могут быть востребованы лишь товары самой первой необходимости. Каждый год выручка компании составляет миллиарды долларов (к примеру, 10 миллиардов долларов в 2000 году).
Конечно, смешные фантазии буржуев обходятся им в очень несмешные суммы. Бутылку знаменитого шампанского урожая 1985 года Dom Perignon Rose можно приобрести приблизительно за 925 долларов, дамскую сумочку от Сristian Dior - за 2 тысячи долларов, платье от Givenchy стоит 15 тысяч долларов, а часы TAG Heuer - свыше 58 тысяч долларов. Эти товары никому не нужны, однако миллионы людей жаждут их приобрести.
Для удовлетворения прихотей богачей создано несколько домов "высокой" моды, претендующих на звание деятелей высокого искусства. Тут тебе и Cristian Dior, и Givenchy, и Cristian Lacroix, и множество других, призванных создать многообразие товаров индустрии моды и конкуренцию среди них. На поверку же оказывается, что многие из них принадлежат одной и той же корпорации - LVMH. Так что не особо далеки от истины люди, считающие, что все, что поступает на рынок, взято из одного контейнера. Для проверки, посмотрим на творческую деятельность светочей дизайна от Haute couture. Джон Гальяно, главный дизайнер дома Cristian Dior, недавно выпустил на подиум моделей в платьях, сшитых из газет. Почему он это сделал, нам остается только догадываться. То ли он хотел привлечь внимание широкой общественности к глобальной роли информации в современном мире, то ли ни одна ткань не могла послужить для втілення в жизнь великого творческого замысла маэстро. Абсурд? Пожалуй. Но председатель совета директоров LVMH Бернард Арно не стал препятствовать ему в этом. По его словам, помешать задумке, заметив, что идея с платьями из бумаги глупа, - означало бы подорвать дух дизайнера. Говоря на принятом нынче в народе слэнге, Арно попросту не стал наезжать на Гальяно из-за такой мелочи. Ведь он знал, что все, что выходит под маркой Cristian Dior, независимо от того, из чего оно произведено, очень скоро будет раскуплено. И он не ошибся. (Все-таки реклама - вещь сильная). Модели, обернутые в бумагу, выглядели вызывающе, и потому привлекли к себе внимание. А вскоре после того, как Cristian Dior выпустил платья, сшитые из ткани с рисунком в виде напечатанных новостей, они были раскуплены в один миг.
Вопреки новомодным тенденциям в мировом маркетинге удовлетворять все потребности и желания потребителя, руководство LVMH не очень-то прислушивается к мнению господ-покупателей. Зачем? Ведь последние сами толком не знают, что им нужно. Поэтому мнения, выслушиваемые маркетологами на организации фокус-групп, на которых обсуждаются достоинства и недостатки товаров LVMH, Бернард Арно посылает ко всем чертям. К примеру, никакие исследования не могли предсказать успех аромата J'adore от Cristian Dior, выпущенном впервые в 1999 году. Люди в фокус-группах говорили, что запах приятный, только и всего. Однако марка Cristian Dior сделала свое дело: в прошлом году эти духи вошли в тройку самых популярных, и, соответственно, дорогих, в мире).
Ориентация на избранность и престижность продукции - вот главный козырь успеха компаний, входящих в корпорацию LVMH. И эта избранность достигается отнюдь не только высоким качеством продуктов LVMH. (Чтобы изготовить одну маленькую сумочку, компания планирует и решает до тысячи производственных задач, а для производства суперпрочного чемодана от Louis Vuitton практически каждая деталь изготовляется вручную мастерами, получившими, по словам Бернарда Арно, фантастическую подготовку). Так вот, дело не только в высоком качестве изготовляемых товаров, а в их малом количестве. Чтобы люди гонялись за новыми моделями платьев или чемоданов, выстаивали в очередях и т.д. Именно так поднимается престиж вещи. Вы спросите, а не страдают ли от такого подхода прибыли капиталистов? Нисколько. Во-первых, цена непомерна высока. А во-вторых, никто не ценит вещь, если она досталась слишком легко. Поэтому предметы роскоши, выпускаемые LVMX, так быстро раскупаются.
Наши экс-советские граждане сетовали на очереди за дефицитными товарами с диковинными брэндами. Однако модные тряпки и дорогое вино, к тому же, совершенно недоступное для угнетенного большинства, достались постсоветскому обществу ценой лишения социально-экономического права на самые первичные человеческие потребности - в еде, крове, продолжении рода.
Осталось лишь смотреть, как они бесятся с жиру.
