едят ли нынешние россияне по русски?...большинство думаю нет.  

ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ЭПИТАФИЯ РУССКОЙ КУХНЕ
«Они любить умеют только мертвых»…
А.С. Пушкин «Борис Годунов»
«Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке это неизвестно…», — в 50-х годах прошлого столетия просвещал нас великий артист Филиппов в «Карнавальной ночи». Подобный кардинальный вопрос возник не так давно на канале Культура в передаче «Культурная революция», где «сын юриста» Жириновский и «украинец» Борис Бурда сошлись на ратном поле в жаркой битве: «Есть ли русская кухня?»… Тогда, к всеобщему удовольствию сограждан победил мой приятель, одессит Борис Бурда (молодец!) — аудитория большинством голосов пришла к гастрономически-патриотическому заключению: «Русская кухня есть!». А, значит, нам есть чем гордиться, есть причина радостно тыкать пальцем в меню зарубежных ресторанов, отыскивая знакомые слова: kasha, smyetana, shchi, pelmeny, zakusky и vodka… Значит, есть русская кухня, жива, значит, родимая!
А вот, я, например, так не думаю. Лично я, например, это мнение и эту гордость вовсе не разделяю. Не в смысле определения — «русская кухня», а в смысле времени — «есть». На мой взгляд, нет русской кухни сегодня. По крайней мере, в общепитовском смысле этого великого слова. Была — да, и, может быть, будет — да! Я искренне на это надеюсь. Но сегодня — нет. Прячется она по отдельным семьям и домам, где ее пестуют и холят, а вот в магазины и рестораны наши — ни ногой! Я очень ценю попытки единиц-энтузиастов как-то помочь ей выйти в массы, но пока только как попытки — не более.
А ведь было нам чем гордиться перед всем миром — было ведь, да и помним кое-что еще из того ассортимента! Ну, начнем, например, с напитков. С нашей, например, любимой русской водочки, отрихтованной до оптимальной крепости Дмитрием Ивановичем Менделеевым и воспетой практическим всеми русскими классиками. Нет, не пропала она из употребления, да и не пропадет, вот только, кто сегодня помнит, что белая ненастоянная водка (даже несравненно стандартного уровня «Русского Стандарта») до XIX века вообще не считалась достойным напитком и не выставлялась на стол в приличных домах. Многочисленные старинные рецепты приготовления русских «водок» начинались с домашней очистки обычного «хлебного вина» и заканчивались сложнейшими рецептурами настойки на травах, кореньях, ягодах, почках и даже на «бобровой струе»... Гордая фраза хозяина: «Ключница варила!» подразумевала широкий выбор кориандровой, анисовой, можжевеловой, ерофеичей и прочее, и прочее…
Где это все сегодня при обилии самых звучных марок с абсолютно идиотскими названиями (кто их только придумывает?), налитых из одной огромной всероссийской бочки разбавленного спирта? Да и над рекламируемой «тщательнейшей очисткой» большинства наших «сивух» с помощью, например, белужьей икры, ключницы бы просто со смеху лопнули… А цены на «новые русские» сорта все того же напитка биндюжников подразумевают доставку экологически чистой воды с непокоренной вершины Джомолунгмы. Так что же, прощай русская водочка? Пить тебя будем, деваться-то некуда, но восторгаться, особенно утром, уже нет… Извини! Впрочем, нравится мне водка «Гарант», созданная в Карелии при содействии Андрюши Макаревича по старинным рецептам — и медовая, и хреновая (ударение на первом слоге), и имперская женьшеневая, и ржаная, и на смородиновых листочках. Молодец, Макар! Так держать! Буду тобой и «Гарантом» гордиться.
Теперь для дам. Например, шампанское для них любимых закажем. Князь Голицын (царствие ему небесное) в Париже Гран-При получал на слепой дегустации — попробуйте-ка сунуться сегодня туда с нашим дрожжевым газированным напитком? Понятно, что выдерживать игристое вино в крымском подвале пять лет нам экономика уже не позволяет, а на седьмой день оно каким-то не таким получается. Богу хватило, а шампанскому не хватает! Да и самостийный Крым теперь суетится не столько производством отборных вин, сколько продажей русско-советской раритетной энотеки за твердую валюту… Так что, и ты, отборное русское шампанское, прощай! Прощай вместе с не нашими теперь Массандрой и Инкерманом! Дай Бог, на этом свете свидимся, если новое поколение, оторвавшись пуповиной от пепси- и кока-колы, постарается. Про знаменитое Цимлянское, которое у Пушкина несут уже «в бутылке засмоленной между жарким и бланманже», я вообще молчу. Знаменитое казачье игристое, любимое атаманом Платовым и генерал-фельдмаршалом Кутузовым, легко вытеснили с наших прилавков Моэт и Шандон в обнимку с несчастной вдовою Клико. Правда робкие попытки делаются, и я недавно их попробовал… После первого бокала понял: прощай Цимлянское! Се ля ви, короче… Впрочем, и тут готов оптимизм проявить — французские сырые устрицы под французскую же Вдову Клико плохо идут, слишком сухое у них шампанское (металл во рту), а вот на наше сладко-дрожжевое игристое эти моллюски дюжинами в рот проскакивают. Так что с устрицами готов гордиться, а так — пока нет. Стараться надо, и энтузиасты уже есть…
Есть, еще для непьющих настоящий русский квас. Такой сладко-приторный, в огромных темных пластиковых бутылях, похожих на снаряд 122-миллиметровой гаубицы образца 1938 года или уменьшенную модель американской ракеты «Першинг». Окрошку из него пробовали делать? Я пробовал — пришлось ее подать на десерт не слишком любимым родственникам… Правда, есть у меня умелец, который дома, в подполье, делает нечто небесное на ржаных хлебных корках, но ведь таких-то на работу в квасные корпорации не берут. А берут только менеджеров с навыками работы на ПК и знанием неведомой логистики. Короче, прощай и ты, квасок, пусть земля будет тебе пухом. Пока! Пока корпорации не одумаются… А одумаются — буду с флагом по улицам ходить: «Пейте, гады, русский квас!» И гордиться буду, непременно, зуб даю…
Ладно. Выпили, что было. Давайте уже о закуске подумаем — пора подумать, поскольку закусывать-то (а не запивать) именно мы весь мир научили. «Как только выпили, — писал Чехов, — сейчас же закусить нужно. Ну-с, а закусить, душа моя Григорий Саввич, тоже нужно умеючи. Надо знать, чем закусывать». Ну, с чего начнем? Капустки квашеной хочется… Правильно — самая она у нас лучшая была в мире закуска, но куда-то делась. Не то, чтобы в еврейском парижском квартале Марэ ее стали лучше, чем у нас, квасить, а в смысле разучились у нас ее квасить. Нашинковали кочаны, как сумели, посолили, науксусили, подождали недельку — и на продажу. Ждать-то некогда. Салат из этого продукта диуретический для расстройства желудка еще как-то получается, но щей из него уже не сваришь — кислоты и смаку нет. И рассол от этой капусты все на тот же квас похож, господи прости, — а утром-то как это вынести? На рынке у одной старушки все же нашел правильный продукт — не стареют душой ветераны! Все было как надо — кислинка, хрумкость, консистенция и зовут Марья Степановна. Вот вами, тетя Маша, гордиться готов. Всегда готов!
Огурчики соленые в магазинах давно покупали? Да нет, не дореволюционные нежинские, которыми мы весь мир кормили, а наши, постсоветские. Семенные, по две штуки на килограмм… Есть, правда, зарубежные маринованные (корнишоны называются) — на загляденье, масюсенькие, калиброванные, на вилочку по паре легко садятся… Но вот, не люблю я маринованные — нет в них солоной ядрености, один уксус! А любимые наши квашенные (если не польские или израильские) — садятся только на вилы. И соли в них — мама не горюй! Зато хранятся они гораздо дольше, поскольку спросом особым не пользуются. Прощайте огурчики! Прощайте вместе с таким полезным оживляющим огуречным рассолом, теперь больше похожим на мертвую воду Мертвого же израилева моря… Дома да, дома их еще делают — у приятельницы на праздниках банку трехлитровую огурчиков один съедаю, рассол мне с собой в газетку заворачивают. Вот тобой, подруга моя, горжусь — фамилию, имя и отчество, естественно, не называю, все гордиться захотят!
Помните, еще селедочка к водочке подходит — знаменитая русская рифма «водка–селедка». Эту закусь нам тоже Антон Павлович завещал: «Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры»… Была селедочка — переяславльская, соловецкая, которую к царскому столу не стыдно было поставлять, жупановская, олюторская, керченс¬кая, отменный каспийский залом, наконец, или сосьвинский тугун, которым даже наш союзник Черчилль не брезговал? Когда вы в последний раз в магазине всю эту красоту видели? Ни-ког-да! Нет, сама по себе как торговое наименование «сельдь малосольная» еще есть — упакованная в вакуумные пластиковые пакеты (совсем не малосольная), красиво нарезанная в баночках, вымоченная в масле или винном уксусе, присыпанная укропом, паприкой и т.п. Вот именно — вымоченная и присыпанная… Вкусно? То-то и оно!
Но ведь, плавает залом еще где-то в Каспии, вкушает эту прелесть кто-то. Или уже не плавает? Прощай, короче, рыбка вкусная! Наладим собственную экологию на собственной родине, тогда поговорим… Но и здесь — не без оптимистического исключения. Был в этом году на Соловках и в Нарьян-Маре — от соловецкой селедочки оторваться не мог (умеют еще делать!), а печорскую зельдь особого посола из Нарьян-Мара (это такой вид северной ряпушки) целый ящик домой привез — за вечер дружки смели. Придется опять ехать. Так что Соловками и нарьянмарской зельдью горжусь — давно ничего вкуснее не едал, как не гордиться! Жаль до нас это все не доходит.
А возьмем, например, икорку. Ту самую, «от Гиляровского» — стерляжью мелкую в серебряных ведрах, темную осетровую и крупную белужью, зернышко к зернышку. Где она, ароматная паюсная, мартовская с Сальянских промыслов, сухая мешочная — тонким ножом пополам каждая икринка режется, и, наконец, лучшая в мире паюсная с особым землистым ароматом — ачуевскый кучугур с Азовского моря? Где это все? Да там же, где землю — крестьянам, воду — матросам и достойные пенсии — старикам. С 1 августа 2007 года добыча и продажа чёрной икры у нас вообще запрещена. И это при космических ценах! В Иране с этой проблемой как-то справляются, например, браконьеров на подъемных кранах вешают прилюдно, — у нас так нельзя. Цивилизация плюс Гуманизм… Ладно, будем пока есть красную и частиковую, например, щучьей я и сейчас горжусь — молодцы производители. С лучком и сметанкой смешать — не оторвешься, хоть под водку, хоть под пиво, хоть под Шато Марго урожая 1945 года… А ты, черная, честь и гордость всея Руси, — прощай пока! Пока — как гласит новый закон, на 10 ближайших лет, а там посмотрим…
Весь мир восхищался когда-то ароматным тамбовским окороком на кости. Был такой — просто поверьте на слово. Теперь о его божественном вкусе не помнит даже последний недобитый тамбовский волк. Впрочем, какие-то слухи в народе остались. И на растерянный вопрос тамбовского журналиста, какой путь развития более всего подходит для Тамбовской области, Владимир Вольфович, уверенный, что русской кухни нет и в помине, еще в мае 2003 года вальяжно посоветовал (цитирую): «Ваши крестьяне должны собрать большую колонну машин, загрузить в них тамбовский окорок и пробиться в московские магазины»… Крестьяне, уже четвертый год из Тамбова в Москву пробиваются, хотя пармские и байонские пейзане, как-то уже пробились, а ведь им дальше… Ничего подождем туляков, нам уже торопиться некуда — должно же и это как-то наладиться…
А помните, хлебом ржаным мы еще очень гордились при царе. Граф Шереметев по возвращении из Парижа жаловался Пушкину: «Худо, брат, жить в Париже: есть нечего, черного хлеба не допросишься». Что бы он сейчас сказал на Родине, интересно? «Хлебушко черненький труженику первое питание, — говаривал булочник Иван Филиппов и пояснял, — хлебушко заботу любит. Выпечка-то выпечкой, а вся сила в муке. У меня покупной муки нет, вся своя, рожь отборную покупаю на местах, на мельницах свои люди поставлены, чтобы ни соринки, чтобы ни пылинки... А все-таки рожь бывает разная, выбирать надо. У меня все больше тамбовская, из-под Козлова, с Роминской мельницы идет мука самая лучшая». Где сейчас тамбовская рожь и где Роминская (арривидерчи, Рома!) мельница? Да там же, где тот пушистый черный хлеб, который ежедневно отправляли в Петербург к царскому двору? Не-ту-те! Ну, разве кляклый Ржаной круглый еще остался и непонятного вкуса Бородинский, да и то, на упаковке последнего какой-то умник нарисовал бравых солдат почему-то во французских мундирах. А кто в той битве победил, помните? Правда, и тут исключение есть… Наш питерский Кушелевский хлебозавод наладил ржаной круглый, ну, не до конца, но уже вполне приемлемо, и нарезал правильно — два-три дня свеженький… Да здравствует Кушелевский ржаной — будем тобой гордиться, если не скуксишься!
А маслице к хлебу в исполнении заграничных маслоделов, больше похожее на маргарин с «усилителями вкуса», все так же пытаются величать Вологодским. Бре(н)д! Хотя везут его совсем не из Вологды, а из Финляндии или еще откуда. По цене настоящего — хотя, кто знает цену подлинного шедевра Верещагина, сливочного, с неповторимым ореховым привкусом, нежного и ароматного? Жмется теперь настоящее Вологодское по закоулкам прилавков, стараясь блеснуть хотя бы упаковкой — резными баночками, вычурными бочонками и что там у нас еще с русским духом связано… Гордились ведь когда-то, в Париж отборное масло посылали, а сегодня Рамой Бородинский намазываем. Впрочем, достойны они теперь друг друга. Прощай масло — здравствуй Хари-Рама! А вы там, в Вологде, все-таки старайтесь — у меня в холодильнике только ваша продукция. А следовательно — горжусь вами пока, поскольку вкусен мне ваш продукт…
Ой, а грибочки соленые! Совсем забыл! Да куда ж без них — сопливеньких али хрустких, ублажающих душу и тело. На полках магазинов, правда, стоят какие-то сомнительные банки с белорусскими маринованными белыми, рядом с еще более сомнительными груздями, на грузди совсем не похожими, калиброванными искусственными пуговками-шампиньонами и абсолютно безвкусными, но ужасно полезными при тяжелых внутренних заболеваниях азиатскими сиитакэ и сянгу. Но где, скажите мне, соленые королевские рыжики — каргопольские, крошечные «бутылочные», которые в узкогорлых бутылках поставлялись к царскому столу и ценились в Париже дороже шампанского. Еще 150 лет назад в бочковом варианте их можно было купить в Питере на Щукином дворе по 10–15 копеек за фунт в июле (зимою — по 35 копеек). Как там у Чехова: «Лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мелко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом... объедение!»… Где они сейчас? Прощайте, рыжики! Видимо, архангелогородцам самим не хватает или делиться им с нами просто нечем. Правда, нынче под Гатчиной урожай рыжиковый был. Пару ведерок отборных шляпошных сам набрал, засолил (кое-что даже в бутылке) и горжусь понемногу — да и много ли нам для гордости-то надо?
Что у нас там еще на столе? Вот этот стиральный тазик с салатиком Оливье имени светлой памяти французского повара, похороненного на Немецком (Введенском) кладбище в Москве, участок 12. На поминки Люсьена (так звали Оливье) мы непременно приготовили бы его салатик, да вот, рябчиков не достать, четверть фунта паюсной икры в полном запрете, обязательная соя кабуль вообще представляется какой-то неведомой душманской наркотой из Кабула, да и майонез настоящий кто готовить дома будет, когда его нам каждый день по телевизору показывают: «Мамочка, майонез! Майонез, сынок!». Да, не майонез это! И в том стиральном тазике, который мы упорно выставляем на стол по каждому престольному поводу, вовсе не салат Оливье! Даже с натяжкой — нет! Ну, может, Столичный, да и то каких-то голодных послевоенных лет. Колбаска вареная кубиками, горошек баночный горкой, огурчики семенные мелко покрошенные… Короче, больше похоже на плохую окрошку, которую по ошибке не квасом заправили, а майонезом из тюбика для питания космонавтов. А ведь в меню английских, французских, американских и даже испанских кафе этот салат встречается именно как «Русский» (Salade à la Russe) — езжайте, господа, заказывайте, гордитесь! Я не поеду — лучше здесь съем этот тазик на Первое мая — тетка какие-то еще секреты помнит. Под водочку «Гарант» вполне пойдет — столько лет ели и еще поедим.
Ну, что? Перейдем к горячему? Что там у нас? Гусь жареный лапчатый с яблоками или квашеной капустой? Кто его хоть раз ел — встаньте! Вы, трое, сядьте — вот, болваны, простого вопроса не поняли: не «слышал», а «ел»… Может, хотите поросеночка молочного тестовского с гречневой кашей? Постненького, который еще «с жирку не взбрыкнул»… Не хотите? Диету блюдете по Малахову «плюс» за компанию со всем телевизионным электоратом? Ваше право — блюдите на здоровье! А вот, говядинки и телятинки не предлагаю, ею мы не гордились никогда и дальше, похоже, причин не будет. И баранины не предлагаю — нет у нас ее вообще, а вполне достойные попытки друзей-степей-калмыков (ими горжусь!) с их вкусной охлажденной халяльной баранинкой тонут в горах перемороженных австрало-новозелландских овечьих костей.
Зато, вот, могу пельмешек предложить. Сибирских, настоящих — из трех сортов отборного мяса. Их теперь во всех ресторанах мира так по-пермяцки и называют: pelmeny! Вот ими (плевать, что изначально китайские) мы точно гордиться можем — полмира на них подсадили… Правда, сбивают вопросы соотечественников в Интернете (цитирую): «Люди, расскажите пожалуйста, чё такое сибирские пельмени, как их готовят и слишком ли это геморройно? И вообще, вкусно?»… Да, ни чё это, и геморройно, конечно, и не вкусно! Мы ж не китайцы. Весь день всей семьей стоять у стола, месить, катать, лепить это домашнее угощение, потом варить этот праздник живота и семейного единения… Зачем? Зашел в магазин, открыл крышку холодильного агрегата, сыпанул в полиэтиленовый пакет пару совков каменных пупков с неизвестно чем «из мяса молодых бычков» внутри, взвесил, оплатил, дома в кастрюлю кинул (воду-то, бестолочь, вскипяти сначала, куда ж в холодную кидаешь!), утром — изжога, с женой развелся, детей сиротами оставил, сам по миру пошел с котомкой… Что же это творится, господа? Ведь были же домашние пельмени, ан и нету их! Прощайте! Нет, не все — в нормальных семьях (в некоторых даже меня принимают) домашние пельмешки до сих пор наиглавнейшее угощение, и не годиться этим (теми, что принимают) просто грех!
Да, вот, рыбки еще могу посоветовать. Славились мы когда-то на весь мир своей пресноводной рыбкой — речной и озерной. Есть чем гордиться? Конечно же, есть! Только, вот, где она, эта пресноводная, когда в лучших ресторанах нам неведомых морских сибасов, морских языков, скатов и всяких тюрбо, прости господи, в тарелки накладывают? Ну, ладно, осетрину почти запретили, Бог с ней! Белужинку да севрюжку тоже. А где, черт побери, «из рыб безгласных самая лучшая — это жареный карась в сметане; только чтобы он не пах тиной и имел тонкость, нужно продержать его живого в молоке целые сутки…»? Прости нас, Антон Павлович, неразумных! Думаете наша дикая печерская семга менее дикая, чем дикая шотландская, или хуже дрессированной норвежской? Да, ни в жисть! А что на прилавках и в меню ресторанов? Царствие небесное и аллилуйя! Омуля с Байкала и то доставить не можем, не говоря уже о муксуне, нельме или белорыбице… Осталась пока, правда, невская корюшка (горжусь!!!), но мало того, что рыбка сезонная, цены на нее стали напоминать сотовый телефонный номер с кодом города. Ладно, накопили бы, но в этом году питерцы почти ее и не видели на прилавках. То ли опять что-то с экологией незаладилось, то ли в Москве распробовали (правда, там теперь половина наших — для них корюшка святое). Но все равно накопили, нашли, купили, нажарили поднос — хрустел-объедался и гордился. Да еще как!!! «Я счастлив, что я ленинградец!»…
Хорошо. Давайте хоть супчику похлебаем. Щец, например, наваристых густых, сутошых, с сушеными белыми грибочками, тех, что когда-то Трактир Бубнова на Варварке готовил «для опохмеления на рассвете» (как звучит: «опохмеление на рассвете»!). Или рассольничку ленинградского с почками… Не хотите в трактир, давайте приготовим дома, ведь супы — гордость же наша, весь мир про то знает. Вот вам и рецептик из популярной кулинарной книжки очень известной, но явно ленивой создательницы иронических детективов, в которой вдруг проснулся дар Антуана Карема и Ильи Лазерсона. Цитирую: «В готовый мясной бульон кладем порезанную капусту и добавляем овощи с томат-пастой. После закипания варим примерно минут пятнадцать на небольшом огне, в конце добавляем приправы. Если капуста выбрана правильно, получите восхитительные щи». Вы еще продолжаете гордиться нашими щами? Я уже нет. И есть я их не буду, поскольку такое варево может приготовить только ленивая тетка для сына-двоечника, ненавистного мужа или несостоятельного любовника… Нет, но свои-то домашние, такие книжки не читают — я им сам пишу, поэтому жена шесть часов у плиты, и все для меня окаянного щи готовит. Чего ж женой-то такой не гордиться?! Есть еще порох в пороховницах и ягоды в соответствующих местах… Правда кастрюли пятилитровой на два раза хватает и водки много уходит, что постоянно подрывает семейный бюджет…
Есть в этой книжке еще парочка гениальных идей на ту же тему: «Щи можно сварить и из свежей капусты. Набор продуктов тот же, что и в предыдущем рецепте, только вместо квашеного вилка возьмите обычный, лучше белого, а не зеленого цвета и положите нарезанные листья в конце готовки, тогда сохранится вкус капусты… Если опустить в мясной бульон соленые огурцы, получится рассольник»… Дарья Аркадьевна! Не получатся таким манером ни щи, ни рассольник! Капуста или огурцы в бульоне получатся, а щи и рассольник — ни-ког-да! А ведь эти «инструкции» будущие невесты и жены запоем читают — так что, еще парочка таких кулинарных шедевров, и прощайте знаменитые русские супы! Прощайте, ибо большинство сегодняшних обжор уверены, что русскую ботвинью готовят из свекольной ботвы, ушное варят из ушей, а знаменитую калью вообще… Да бог с ним! Долгие проводы — лишние слезы. Прощайте! Прощайте вместе с нашими заботливыми бабушками и любящими матерями, которые все чаще и чаще уходят от нас вместе со своим искренним желанием повкуснее накормить и порадовать ближнего. А нам остаются только записанные чернильным карандашом на бумажках рецепты, да вот, вода попала, буквы размылись и не прочитать уже ничего… На жену одна и надежда — наизусть как-то помнит. Горжусь жениной памятью!
Ладно, остались еще пироги и пирожки — вот, уж тут-то нам точно есть от чего горделиво зардеться. Читали, небось, про расстегаи, круглые такие, во всю тарелку, с начинкой из рыбного фарша с вязигой, середина открыта, и в ней, на ломтике осетрины, лежит кусок налимьей печенки… Не читали? Да… Тогда, расстегаями пока гордится не будем, а будем — кулебякой, горячей, «аппетитной, бесстыдной, во всей своей наготе», со сметанным соусом, да с начинкой на четыре угла… Нет, это совсем не то, что вы подумали — не с разной начинкой в каждом углу, а уложенной в пироге «углами», то есть клиньями, да переложенной тонкими блинчиками, чтобы каждый укус разный вкус давал… Не понятно? Ну, тогда, прощевай и ты, кулебяка, не поминай зла, любили тебя наши предки, а вот мы теперь гамбургерами балуемся — там тоже каждый укус разный, если челюсть вставную из булочки вытащить удается. Впрочем, и тут некий оптимизм есть — на днях приготовил мне кулебяку на четыре угла Илья Лазерсон по всем классическим канонам, укусил я ее несколько раз и теперь хожу, задравши нос! Не всё, значит, пропало.
Ну что? Может, к десерту перейдем? Пряничек там печатный тульский или архангельский закажем, или яблок антоновских моченых бочоночных? Заказали бы, да дефицит. Дефицит, так сказать, гордости. Ешьте, дети, Баунти, Марс и Сникерс, да и яблоки у нас теперь, судя по полкам магазинов, иноземные растут, перемежаемые недозрелыми ананасами, декоративными кокосовыми орехами, деревянистыми манго и авокадо. Корзинки клубники из Турции, веточки красной смородины из Израиля… Гордились бы, да не наше это все! Ну вот, разве что по самоварам нас еще никто не переплюнул. У кого дома есть настоящий самовар? Нет, не электрический чайник в форме самовара, а самовар — с шишками еловыми, трубой, сапогом кирзовым раздуваемый? На даче есть? И чай из него пьете? Ну, слава Богу, — вот, дачным самоваром своим гордитесь… Это уже кое-что.
А ведь я еще не все перечислил. Студень, например, не перечислил, который мама моя лучше всех на свете готовила. Воблу нашу знаменитую, кашу гречневую рассыпчатую духмяную, которую теперь борцы за рациональное питание по всему миру называют, господи прости, «здоровым питанием» — а с рыжиками пробовали? Загордились бы, точно! А говядину по-строгановски, на аглицкий манер в бефстроганов зачем-то переделанную, наконец, сырок наш знаменитый «Дружба» — лучшее сопровождение дружеской трапезы в уютном и теплом парадняке… Ведь было же это все, да и есть еще в отдельно взятых местах — на семейных столах и в прогорающих, увы, настоящих русских ресторанчиках. Так что, дай Бог, прощаемся с нашими деликатесами мы не навсегда. И вам, умельцы и энтузиасты русской кухни (остались они еще — точно знаю, со многими лично знаком) — низкий поклон и долгие лета, с надеждой, что возродите вы для нас все это великолепие. Больше некому, поскольку Пепси-Кока-Коле, братьям Макдональдам, жареным цыплятам кентуккским от полковника Сандерса и «Пиззе Хут» наша русская гордость — по барабану. А я вам, хоть словом, но обязательно помогать буду, пока сил хватит. Жива же еще Русь-матушка, а значит должен в ней оставаться и живой русский дух, который так сильно иноземным бабам-ягам не нравится, поскольку свои бренды им продавать мешает. Живы мы покуда, иначе хоть без капельки оптимизма всю эту эпитафию и писать бы не стоило…

Отредактировано AERO (2010-11-04 22:31:18)