От автора:  "Жена по прочтении сказала: "Прочитав половину я еще надеялась, что это не про тебя..."

С любовью и преданностью, на добрую память, творцу и магу, в качестве честной мести.

Нет никакой проблемы пройти по канату, неся в каждой руке по корзине сырых яиц, а на голове - цыплёнка. Практически каждый человек способен перепрыгнуть пропасть, залезть на дерево, переплыть Кинерет, Волгу и озеро Чад. Совершенно не опасно обниматься с голодным львом, абсолютно никаких сложностей не составляет переход втроём через пустыню Каракумы с одной бутылкой воды на всех. Вы можете загорать в раздельном купальнике напротив любой иранской мечети, рассказывать пошлые анекдоты про президента в центре
Алма-Аты, оставлять малолетних детей без присмотра в бассейне и запивать немытые фрукты сырым молоком. Но упаси вас Бог поехать за границу с фотолюбителем.

Фотолюбители бывают двух видов. Оба вида ужасны. Представители первого вида способны вывести из себя каждого здравомыслящего человека примерно за четыре с половиной минуты и навсегда - но представители вида второго способны вообще на всё. Если вы поехали за границу с фотолюбителем, пеняйте на себя. Пеняйте и знайте: лучше бы вы честно предложили ему взять с собой
вместо вас еще один штатив. В принципе, он сам хотел вам это предложить. Но постеснялся. А жаль.

Фотолюбители первого вида, или Простые Фотолюбители (ПФ), шумны, но, в общем, не опасны. Их легко можно различить в толпе по прицельно поднятому над головой фотоаппарату, на спуск которого палец ПФ нажимает каждую минуту, без связи с тем, что в этот момент попадает в объектив. Как только толпа ПФ оказывается у какого-нибудь памятника истории или культуры, вперёд
выдвигаются самые шустрые из них, а остальные испытывают так называемую Фотолюбительскую Фрустрацию (ФФ). ФФ вызывается тем, что наиболее шустрые ПФ размазывают по памятнику истории или культуры толстый слой своих любовниц и жен, после чего начинается беспредел - а наименее шустрые ПФ ждут, когда им будет дозволено приступить к собственному беспределу, которому беспредел чужой, конечно же, мешает.

Беспредел выглядит так.

- Сара, - кричит ПФ в синей кепочке, - Сара, встань туда, я хочу тебя на фоне этой лошади!
Сара близоруко щурится на конный памятник основателю города Штрпска и неуверенно встаёт у его правого фланга. Щелкает затвор. Вспышка. Сара моргает.
- Сара, ты моргнула, - кричит ПФ в синей кепочке, игнорируя ПФ в клетчатой куртке, уже приготовившего к запуску на фон лошади свою Анну, - Сара, ты моргнула, встань еще раз, я хочу тебя на фоне той лошади!
Сара покорно встаёт, но не у правого фланга памятника, а у левого, потому что место у правого фланга уже занято: там потный ПФ в гетрах снимает Елену и Милу, стоящих в обнимку. Потом Елена будет снимать его и Милу, а потом
Мила - его и Елену, это долго, поэтому Саре приходится сместиться влево.
- Сара, ты встала не туда! - волнуется ПФ в синей кепочке, - Сара, встань на место!!!
- Я не могу встать на место, - оправдывается Сара, - моё место занято!
- Ничего, мы подождём, - оптимистично вытирает ПФ пот со лба, - там, справа, ракурс самый лучший, там прямо над твоей головой видны все четыре копыта и еще хвост. Слева ракурс не тот.

Хмурый ПФ в пиджаке прислушивается к разговору, и жестами пытается заставить свою Маргерит встать правее. Маргерит не слышит, она старательно глядит на памятник, изо всех сил делая вид, что её захватили врасплох.
Хмурый ПФ не кричит, он вчера сорвал голос, фотографируя Маргерит на фоне водопада (шум воды, знаете ли, а там важно, чтобы верный ракурс), поэтому
он машет руками, но Маргерит кокетливо улыбается памятнику, и не видит ничего. ПФ злобно щелкает затвором и бежит переставлять Маргерит на правильное место, откуда видны все четыре копыта и еще хвост. Его позицию тут же занимает толстый ПФ с дигитальной камерой, и начинает общелкивать памятник со всех сторон: у него не плёнка, у него - кассета, ему не жалко.
Правда, он тут без жены, поэтому ему некого снимать под культурой, но он с лихвой искупает эту мелочь тем, что фотографирует вообще всё на своём пути.
Сфотографированный по ходу дела продавец картошки растерянно улыбается вслед прокатившей толпе. Он и не думал, что в дикой стране фотолюбителей, откуда родом, несомненно, вся эта группа, продавцы картошки - такая
редкость. На всякий случай продавец картошки приосанивается и поправляет чуб. Когда сюда придет следующая группа этих, он встретит их молодцом.

ПФ не опасны потому, что делают всё быстро, бо неумеючи. Известная пословица "долго ли умеючи - умеючи-то долго!" - это про фотолюбителей. ПФ
долго не умеют - и слава Богу. ПФ щелкают, как заведённые, они снимают друг друга во всех придорожных зарослях, они снимают всё и всех, они покупают плёнку в каждом магазине по дороге и за любые деньги, они счастливы тем, что им удаётся запечатлеть себя на фоне панорамы города Парижа, жену на фоне панорамы города Парижа, дочь на фоне панорамы города Парижа и фотоаппарат соседа на фоне панорамы города Парижа, и им больше ничего не надо. Они успешно загораживают своими моделями всё, на фоне чего и ради чего затеяна съёмка, но им это нисколько не мешает. Они увозят из любой поездки тонну фотографий Маргерит и Сюзанны в разных местах и кустах, и потом ни за что не в состоянии вспомнить не только что это были за кусты, но и где они были. Самое почетную страницу в альбоме фотографий поездки по Франции у них обычно занимает фотография себя на фоне бензоколонки у центрального въезда в аэропорт, потому что это - единственное место, которое они, вернувшись домой, сумели опознать. Им хорошо. Они чисты и наивны. Ездить с ними, конечно же, никуда не надо, но если уж пришлось, можно и потерпеть. ПФ становятся невменяемыми при виде памятников и панорам, но во всё остальное время они, как правило, нормальные люди. Дайте им потратить плёнку на вид сестры любовницы жены своей свекрови сзади на фоне гор, и их благодарность не будет иметь границ. Дайте им жить, и они дадут жить вам. Ну, в крайнем случае сфотографируют вас пару раз (на гостиничном балконе и в голом виде в гостиничной ванной с пеной, это уж обязательно), но от этого еще никто не умирал. Расслабьтесь. Это всё равно не самое худшее за границей.

Самое худшее за границей - это второй вид фотолюбителей: фотохудожники, фото-фанаты, фото-маньяки, именуемые иначе Фотолюбитель-Универсал (ФУ). Эти готовятся к поездке заранее. К уже имеющимся четырём фотоаппаратам они прикупают еще два из тех, которые всю жизнь мечтали купить, и еще седьмой на всякий случай берут у друга, потому что затвор у третьего иногда не страбатывает. Количество плёнок, которые им необходимо взять с собой, ФУ вычисляют так: количество дней, которые планируется провести в поездке, умноженное на количество городов, которое планируется посетить, умноженное на количество объективов, берущихся с собой, плюс еще пять штук на случай ядерной войны. Штативов ФУ берёт два: большой и малый. Малый складной и запросто упихивается в такой специальный кармашек на поясе у груди. Большой пакуется в отдельный чехол и едет с комфортом: ФУ не выпускает его из рук.

Развлечения в поездке за границу с ФУ начинаются уже в аэропорту. В то время, как все обычные граждане быстренько проскакивают таможенный контроль, прокатывают через телевизор свою нехитрую поклажу, и убегают пить кофе в дьюти-фри, ФУ подходит чеканным шагом к таможенникам и требует Старшего по Смене. Старшему по Смене, который таких время от времени видит, поэтому заранее смотрит на них с жалостью, ФУ объясняет, что его супер-чувствительную плёнку нельзя пропускать через облучение телевизором, потому что (спросите, кого хотите) это сажает интенсивность цвета. Поэтому Старший по Смене убедительно просится спасти плёнку бедного ФУ от поругания, можно, да?

Можно, да, кивает Старший по Смене, и зовёт девочку: Мария, проверь ему вручную!

Девочка Мария, как правило, грустна и прыщава. Ей не повезло: вместо того, чтобы сидеть за телевизором и кокетничать со Старшим по Смене, она битый час должна рыться в плёнках этого ненормального. Причем грустна Мария еще до того, как она видит, СКОЛЬКО у ФУ плёнок. После того, как она это видит, она становится несчастна. Мария несчастна, но она еще и злопамятна. Она старательно, высунув кончик языка, распечатывает каждую коробочку плёнки, заглядывает внутрь, дабы убедиться, что внутри именно плёнка, вынимает плёнку из коробочки, заглядывает в пустую коробочку, после чего небрежным жестом отодвигает обесчещенную коробочку куда-то вбок и принимается за следующую. Каменнолицый ФУ стоит рядом и неспешно пакует пленки обратно в уже распечатанные коробочки. Плёнок у него где-то два пакета, поэтому спешить ему некуда. Его спутники могут на выбор паковать пленки в коробочки вместе с ФУ, или пойти подождать его где-нибудь на пути. Лучше всего прямо в самолёте. В обратном.

Приехавший за границу ФУ передвигается по городу короткими перебежками между кадрами. Он делает два шага, неуверенно щурится, потом щурится напряженно, потом наклоняет голову к плечу и шепчет "ну-ка, ну-ка...", потом решительно делает шаг назад и сообщает вам: "подожди, я тут хочу".
Чего он там хочет, можно не договаривать: и так понятно. В лучшем случае вынимается один какой-нибудь фотоаппарат, проходят каких-нибудь пять-десять минут выбирания кадра, и делается Снимок. В худшем - ставится штатив. Если поставлен штатив, можете смело идти в гостиницу отдыхать, времени у вас много. Рекорд фотографирования со штативом, известный лично мне, была съёмка с выдержкой в 15 минут - то есть ФУ стоял 15 минут, делая ОДИН снимок. Не выбирая, не присматриваясь (на это, я полагаю, ушло недели две), а именно фотографируя. Снимал он набережную Дуная. По набережной ходили люди, но когда я удивилась - они же мешают! - на меня посмотрели со снисходительной улыбкой. Съёмке с такой выдержкой люди НЕ мешают. Они не успевают запечатлеться, они слишком быстро мелькают на фоне камня. Что есть сие, как не модель нашей жизни? Ничего.

Пару раз ФУ забывает свой большой штатив за креслом в автобусе и на стуле в кафе, поэтому потом вы бегаете, как ненормальные, по незнакомому городу, и вместо осмотра достопримечательностей ищете штатив в черном чехле с
молнией. Обычно он находится там, где его забыли, валяющийся в полном одиночестве, потому что кому может понадобиться такое счастье, но иногда возле него обнаруживается еще и с уважением его разглядывающий местный ФУ, с которым ваш ФУ немедленно находит общий язык. Они сближают головы и, не зная ни слова один на языке другого, битый час разговаривают о преимуществах панорамной съемки над обычной и о том, насколько монокль улучшает художественные качества снимка. Вы знаете язык страны, куда приехали, и свой родной язык вы тоже знаете, но языка ФУ вам не понять. В лучшем случае вы улавливаете слово "блиц", повторенное трижды, и слово "фильм", повторенное бесчисленное количество раз. Два ФУ расстаются, обменявшись визитными карточками, весьма довольные друг другом. Вы ощущаете
себя идиоткой и в качестве моральной компенсации требуете поход в Национальную Картинную Галерею. Вам организовывают требуемый поход, но по музею вы ходите одна: ваш ФУ остановился на лестнице, он фотографирует каплю воды в щербинке на верхней ступеньке. Фотографирует он без штатива, но никак не может найти нужный ракурс. Национальная Картинная Галерея - довольно большое мероприятие, поэтому на этот раз вы не скучаете. Когда вы выходите, осмотрев всё, что только можно было осмотреть, включая киоск с мороженым на выходе, вас встречает довольный ФУ. Он так и не попал в музей, зато сделал замечательный кадр. Капля воды в щербинке тем временем высохла, но на щербинке остался явственный влажный след. ФУ вкратце объясняет вам, чем этот кадр лучше того, который сделал Картье Брессон в 1952 году, и вы продолжаете свой неспешный поход.

Если вам очень повезёт, в тот же день вы можете попасть еще в какой-нибудь музей. Если нет - придётся изучить вблизи некоторое количество улиц и полдня позировать "для оживляжа" на фоне каких-то розовых теней. "Хорошо хоть не розовых слонов", бурчите вы, в стопятый раз проходя по команде "страус пошел!" по дороге спиной к ФУ, чтобы он мог снять вашу тень, идущую параллельно домам. В конце концов ему это удаётся, хотя теней уже
практически не видно, и он недоволен: свет не тот. Тот свет вам уже кажется не столь далёким, но ФУ этим не пронять, и вы идёте гулять по ночному городу. Штатив у вас, разумеется, с собой.

Если вы обладаете хоть какими-то романтическими наклонностями и хотя бы каплей восторженности к прекрасному, мой вам совет: не гуляйте по ночному городу с ФУ. Он не даст вам смотреть на огоньки под горой, любоваться роскошным видом реки под освещенными мостами и балдеть от подсвеченных старинных башен. Он усадит вас спиной к себе так, чтобы в кадр попадала только прядь ваших волос, и битый час будет снимать эту прядь на фоне башни. Потом он станет ходить кругами и снимать башню в разных позах, а вы сможете спокойно посидеть ровно на том месте, где только что провели всю предыдущую съёмку. Если вам захочется погулять в одиночестве, и вы сделаете решительный шаг в сторону, вас остановит резкий окрик: "Стой!".
Оказывается, ваш силуэт - это именно то, чего не хватало на снимке с черной аркой, поэтому стойте там, где стоите, и желательно молчите, потому что отвлекаете. Когда снимок удастся, вас снисходительно похвалят. Вы думаете, за терпение, или за понимание? Вовсе нет. Вас похвалят за то, что левым плечом вы догадались не загораживать отблеск от фонаря.

В ночном европейском городе обычно полно целующихся парочек. Они украшают мосты и парки, ими облицованы все поверхности беседок, они устилают травяные склоны, в общем, настроение они создают хорошо. Если вас с ФУ объединяют достаточно интимные отношения, вы можете попасть в плен очарования ночи и попытаться тоже поцеловаться. Не делайте этого! То есть делайте, но не за границей с ФУ. Ну или как только вы войдёте во вкус, крепко закрывайте глаза. Потому что если вы их откроете, вы будете неприятно удивлены: целуясь с вами, ФУ явно шарит взглядом по окрестностям, думая, снял ли он уже этот дивный ракурс, или еще нет.

Не надо давать ему в челюсть, или обижаться. Оставьте поцелуи для закрытых помещений, и оставьте ФУ наедине с ночным городом. Им хорошо вместе: у них совпадают ритмы. Ночной город красуется, ФУ снимает, вы украшаете собой одну из башен - чем не идиллия? И не надо с ним обниматься, не надо. Потому что правой рукой он будет нежнейшим образом гладить вас по чему-нибудь. А левой украдкой начнет перематывать плёнку.

По приезде домой ФУ проводит приблизительно месяц, проявляя, печатая, сортируя, кадрируя и еще раз печатая то, что он успел наснимать в поездке. Большая часть снятого направляется непосредственно в мусорный бак, меньшая часть показывается друзьям - таким же ФУ - и обсуждается с ними, после чего следует всё в тот же мусорный бак. От всей поездки остаётся в лучшем случае одна фотография, и вот она-то прекрасна и удивительна, да. Эту фотографию ФУ отдает на выставку, где она немедленно занимает первое место, потом её отбирают для выставки рангом повыше, потом печатают в каком-нибудь крупном журнале, на обложке, и вас уже от неё тошнит, потому что это журнал продаётся практически везде, ваш ФУ горд собой и вам ничего не остаётся, кроме как гордиться вместе с ним. На единственной удавшейся фотографии запечатлена чайная ложка, лежащая на боку, и в ней - отражение апельсина в солнечном блике. "Это я снял, когда был в Венгрии", гордо говорит ФУ. Это - моя самая удачная венгерская фотография.

Вы молчите. Вы съездили за границу с ФУ и сделали свои выводы. Вы счастливы вернуться домой, где он хотя бы по дому ходит без штатива. Вы снова способны адекватно воспринимать мир и не должны каждые пять минут замирать в позе "хфы", дабы кусок от вас могли запечатлеть на фоне куска от чего-нибудь еще. Вам хорошо. Вашему ФУ тоже хорошо - он прекрасно съездил,
и привёз замечательную фотографию.

Но вы-то знаете, что на самом деле ту ложечку с апельсином он снимал в вашем собственном доме, в день отъезда, тестируя плёнку...