… Тремя днями раньше.
- Что значит – Стас исчез? В такой день? Куда он делся? – Америка, глава местной ОПГ, стукнул кулаком по столу.
- Когда ты последний раз его видел? – вопрос был адресован Скату, бригадиру, отвечавшему, в том числе, за фирму Стаса.
-Когда он принес взнос за «крышу»… Он тогда еще веселился… Сказал, что на следующей неделе может воплотить свою мечту… - Скат на глазах у всех с потом потерял минимум два килограмма веса.
- Понятно. – Америка, посмотрев в глаза Скату, уверился – он не при делах. – Значит, так… Езжай к Стасу на дом. Как все просмотришь, определишь его пути – звони мне, диктуй. Найдешь верный путь – будешь жив. Действуй! – Скат, кивнув головой, встал и вышел из комнаты.
Скат постарался. Он знал, что причина интереса Америки к банальному «коммерсу» насквозь прозаична – Америка «отмывал» деньги через его фирму. А поскольку эти деньги шли, в том числе, и Скату, то… Опрос секретарши Стаса (улыбки «во весь рот», перемежаемые  с угрозами «отодрать во все дырки» с соответствующим взглядом), анализ телефонного справочника – и вот искомое найдено. Звонки в контору, куда обращался Стас, результата не дали; впрочем, личный визит тоже. Опрос служащих ООО «Родновер», однако, помог прояснить картину. Дальнейшее было делом техники – приехать по адресу, дождаться Леля (по паспорту – Александра Васильевича Сидоренко), посадить его в машину, отвезти к старшим… а дальше – как старшие скажут.
Однако… Скату не повезло. Впрочем, его помощнику – Бумаге – тоже. Ведь именно Бумага вышел к Лелю, чтобы затащить его в машину.
… Тремя днями раньше (дата совещания у Америки).
- Где Велеслав? – Бусоволк встал, оглядывая собравшихся. Сегодня важный день – день отчета и, соответственно, денежных взносов.
- Не знаю, Верховный Волхв… - Верещага, секретарь, встал с мысленной дрожью. – Он говорил, что к нему пришел денежный клиент – хотел вызвать русалку… А потом он не связывался с нами…
- А кто был у него в отроках?
- Лель.
- Значит, найди Леля и получи от него отчет! Все узнай! Или тебе, когда в сортир идешь, надо говорить «снимай штаны, когда сядешь на унитаз»? – собравшиеся захихикали – Верещагу многие не любили. – Действуй!
Верещага, кланяясь, вышел из зала.
… Верещага постарался. Он отправил к Лелю группу испытанных бойцов – Ярополк, Волк, Мирослава. Они подъехали к дому Леля примерно за полчаса до прибытия Ската и Бумаги, и как раз совещались – ждать, когда Лель выйдет на улицу, или войти к нему в дом, когда Лель, возвращаясь из магазина, встретился со Скатом и Бумагой.
Обнаружив опасность для задания, Ярополк решил действовать свирепо. Он, повернувшись к остальным членам группы, сказал: «Слушайте волю богов! Герундий прОклятый знакомые миазмы» и, увидев остекленевшие глаза Волка и Мирославы, сказал: «Убить посторонних, забрать Леля, доставить Леля в машину, стать самими собой». Сам он вышел из машины вместе с ними, и видел, как Волк и Мирослава проскользнули к двум посторонним около Леля, как Волк воткнул нож в почку «спортсмена», как Мирослава, прыгнув, откусила нос «клерку» (для Мирославы – в прошлом Тани-Секильдявки – это было почти нормой; в дворовой компании именно она была «заводилой» драк с теми, кто шел мимо и не проявлял, по ее мнению, достаточного почтения к местным «авторитетам»); как Волк, переместившись влево, дорезал «клерка»… Но Леля Ярополк увел к машине, так что этот момент Лель не увидел…
- Лель! Отрок, внемли мне! Что стало с Велеславом?
- Велеслав мертв…
- Что убило его?
- Русалка…
- Почему?
- Я не ударил ее осиновым колом… Я не смог… Я испугался… Клиент боялся щекотки…
- Где была русалка?
- Мы поехали… (дальше шли названия трасс и шоссе, а потом – название места и водоёма).
Эти ответы, с незначительными вариациями, повторялись уже три часа. Наконец волхв, сказав «Жди меня, отрок!», вышел из зала и, вытирая пот рукавом обрядовой рубахи, вошел в соседнюю комнату.
- Он не лжет, братья. Или… его настолько сильно зазомбировали, что он не помнит, что было на самом деле.

Открылись двери, и все вышли. Лель тут же наклонился, пошел по берегу, всматриваясь в песок и траву, затем обратился к Добростражу:
- Думаю, надо отогнать машину на десять метров назад. Вот здесь, - Лель показал рукой, - были наши круги.
Добростраж не стал спорить – сел за руль и отогнал джип далеко за пределы пляжа.
… И вот уже вечер, пляж расчерчен (как было в ту ночь), Добростраж стоит на месте Велеслава, Лель вместе с Доброжиром в основном круге, Ярополк, Девятиглаз – в кустах справа; Волк, Мирослава – в кустах слева. Добростраж машет рукой Девятиглазу – снимай! Тот включает камеру.
Добростраж начинает воспроизводить обряд. Чтение «Хвалы русалке», зажженные костры, кровь ягненка в яме… В общем, все, как в прошлый раз. Но озеро молчало. Добростраж бросил взгляд на Леля: «Что не так?» Лель, напрягшись, вспоминал… клиент набросился на Велеслава… Лель ударил Доброжира по лицу. Озеро плеснуло.
- Ты чего, совсем ох***?
Лель, не отвечая, вновь ударил Доброжира – на сей раз в живот. Тот согнулся, но тут же распрямился и ответил – Лелю в челюсть. Лель упал и выкатился за пределы круга. Добростраж, помня описание обряда в интерпретации Леля, продолжал читать «Хвалу русалке». И тут… озеро снова плеснуло. Но уже… как бы глубже, активнее…  что-то мелькнуло в воде… А Добростраж продолжает читать…
Доброжир начал ругать Добростража (исключительно повинуясь его знакам), достаточно реально имитируя свое недовольство. Лель, как и в прошлый раз, кинулся к яме с кровью и начал плескать на воду… Туман, лежащий на воде, зашевелился, и вновь появилась русалка. Та же самая. И вновь этот голос… шипящий патефон…
- Зачем звал… еще рано… уходи… жду через год… ребенок испытает тебя…
- А я не хочу таких испытаний – я хочу тебя! – подает голос Добростраж, и начинает напевать «Ваня-Ваня, попляши…»
Девятиглаз, трясясь от необычности происходящего, снимает. Насколько видна русалка – неважно, важны движения Доброслава, важно все – волхвы решат, как это использовать.
Русалка обвела взглядом поляну, кусты… Лель почувствовал, как кто-то копается в его мозге, холодными пальцами перебирает воспоминания… Вот мелькнула мысль: «Я ЛУЧШЕ!», и тут же Мирослава зашевелилась, ее пальцы нащупали оберег, напряглись – и вот серебряная бляха валяется на земле, а Мирослава медленно, как будто ее что-то или кто-то подталкивает, выходит из кустов на поляну.
Доброслав пытается ее задержать, но русалка отпихивает его – сильно бьет сложенными пальцами правой руки в солнечное сплетение под грудью; Доброслав сгибается, хрипит, выкатывается за пределы круга… и не спешит возвращаться.
Русалка обращается к Мирославе… Снова звучит шипящий патефон… и голос Мирославы, перекрывает русалку; сплетение девичьих голосов рождает музыку, ночную музыку, музыку огня и воды, только пара здесь нет и не будет – ибо слова сливаются, перекрывают друг друга, пытаются подчинить друг друга, но бесполезно – два духа спорят между собой; только один поддерживается силами тела, а другой – силами Нави; кто из них победит – тому и достанется Лель-трофей…
- Ты его?
- Нет, не его!
- Отдашь его?
- Если ты возьмешь!
- Так ты отдашь его?
- Если ты возьмешь!
- Ты хочешь его!
- Хочу!
- Ты стремишься?
- Да!
- Я дам знание!
- Я дам любовь!
- В лунном сиянье свет серебрится…
- Тяжелым басом гремит фугас…

Да уж... "Талант пропьёшь, мастерство - никогда" (с) слова шофёра утром понедельника )))